В Нижнем Тагиле – театральный бум. Неискушенную публику провинциального города всколыхнули экспериментальные постановки Татьяны Захаровой. Одни принимают современную драматургию Татьяны, другие обрушиваются на нее с резко негативной оценкой. Сама режиссер утверждает, что придерживается театральной школы, которую усвоила у своего мастера Голикова – ученика великого Товстоногова.
Татьяна окончила в 2002 году Санкт-Петербургскую государственную академию театрального искусства, попытала режиссерского счастья в различных театрах страны: от северной столицы до самых окраин — Сибири, Алтая, Башкирии, и в 2012 году вернулась в родной город. Сейчас Татьяна Захарова служит в Муниципальном Молодежном театре или как по-простому здесь его называют – «Молодежный».
Автор TER разыскал в «Молодежном» мастерскую режиссера, где застал Татьяну за утренним кофе с сигаретой. Хотите кофе?
Соглашаюсь. И слушаю, слушаю. О призвании
Когда я приехала поступать в Санкт-Петербург, чувствовала себя жестким провинциалом. Еще в детстве в подъезде ставила всякую хрень. Всегда хотела быть режиссером. Бывают из артистов приходят в режиссеры. Я никогда не хотела быть артистом, сразу шла на режиссуру осознанно. О критике
На сцене драма У. Шекспира «Король Лир», поставленная Захаровой совместно с актерами нижнетагильского драматического и кукольного театров. Начало и финал спектакля метафоричны: Шут управляет с помощью невидимых нитей героями, превращая их в послушные марионетки. Старшие Дочери Короля Лира носят за спиной кукол – своих мужей – марионеток. Под «дьявольскую» музыку Тома Уэтса актеры исполняют причудливые по пластике танцы. Женщины преклонных лет, сидящие рядом, громко возмущаются. Их пугает современная музыка и откровенные, на их взгляд, танцы. Понимаю, что мнения после спектаклей абсолютно разные. Никогда не интересовалась, не спрашивала почему так. В Питере, как в Тагиле – с негодованием не уходили. Самое главное – равнодушных нет. О творческом кредо
Классику всегда надо ставить с проблемой на сегодня, иначе это будет никому не интересно. Важно поставить вопрос, может быть, даже не ответить на него, режиссер не всегда знает ответы на поставленные вопросы. Главное – заставить зрителя задуматься над вопросом, потрясти его душу. Театр для меня это потрясение. Если потрясение произошло, значит все сложилось. В каморку заглядывает администратор театра. Строго:
— Ты почему на оперативке («оперативка» — короткое совещание, где обсуждают текущие дела. Сегодня в «Молодежном» на повестке дня закрытие театрального сезона – прим. ред.) не была?
— Вы прям четко на сигарету пришли. А что она должна была быть? Ну я здесь была, — улыбается Татьяна.
— «Здесь» — не считается.
— Прогуляла… О провинциальном зрителе
Во время Великой Отечественной войны в Нижний Тагил эвакуировали не только заводы, но и работников культуры. Так, 1942 году в город эвакуировали Украинский драматический театр имени Т.Шевченко. Одним из главных культурных событий военных лет стал приезд коллектива Нового Ленинградского театра (теперь это Санкт-Петербургский академический театр им. Ленсовета). Они создавали культурную среду города.Тагильчанам привили любовь к театру, но к классическому. Их приводит в смущение современное искусство. Не от того, что они консервативны, а от незнания, что можно по-другому. Современная театральная жизнь города представляют три профессиональных заведения: театр кукол, драматический театр им. Д.Н. Мамина-Сибиряка и Молодежный театр. Татьяне удалось поработать в каждом из них. В провинции есть своя проблема. В первую очередь – это культурный вакуум, т.е. нет насмотренности. Не каждый сразу готов смотреть Някрошюса (Эймунтас Някрошюс — литовский театральный режиссер, известный своими авангардными постановками классики – прим. ред.), нужна минимальная подготовка. Сегодня не поняли, если нет желания — больше не придут, если все-таки осталось какое-то желание – придут еще раз посмотреть. И в следующий раз зритель поймет нечто большее. Сейчас есть интернет, и, если человек, хочет – он смотрит. Екатеринбург рядом – кто-то ездит на спектакли, а кто-то дома сидит. Все от личности зависит. О кино и театре
Кино – это движущаяся картинка, там немного другое восприятие идет. В кино для меня вообще больше живопись напоминает. В театре оценка выстраивается через работу артиста, в фильме оценка выстраивается через какие-то ассоциации режиссера. Так, герой Тарковского крутит кольцо, когда говорит о болезни жены. Театр – отдельная форма искусства — оно живое. К жизни ближе то, что по проблеме ближе: здесь, сегодня и сейчас.
Театр – это вера и любовь. Нельзя абсолютно нормально относиться к этому, как к работе. Ты либо полностью погружаешься, либо нет. Других вариантов не существует.
Текст: Ася Мясникова