Покинув Кронштадт живыми, корреспонденты редакции The Ekb Room продолжили свой тревел-эксперимент по выживанию на 1300 рублей в Петербурге. Пятый день
На улице стоит запах жары. Плотный, от него закладывает всю гортань. Полдень. Зной смешивается с аптечным запахом, идущим из соседних зданий, и в полном безветрии, подобно эфиру, окутывает пространство вокруг нас со всех сторон.
В этом вакууме день проходит словно мимо меня.Сознание возвращается только в клубе А2, сотрясающемся под жесткими гитарными рифами. Мы танцуем и поем, выжимая из себя последние остатки сил. Из клуба выходим около одиннадцати.
Ночь решаем провести в MOD`e. Там нас окликает неизвестный. Он стоит где-то в углу, справа от входа, пряча лицо в тени.
— Ребята, можно я к вам присоединюсь, — произносит он трясущимися от охмеления губами.
Мы положительно киваем, затягивая его в треугольник. Всю ночь он угощает нас пивом и водкой, не забывая тратить деньги на местных девушек. Они смеются и что-то язвительно шепчут, но от напитков не отказываются. Ему кажется все равно, кому наливать горячительные. Шестой день
Несколько кружек пива оказываются на полу, тот, чье имя мы уже забыли, встает и исчезает. За окнами поднимается солнце.
Мы оказываемся в том Петербурге, которого боялись. Осознав себя где-то у Петропавловской крепости, мы решаем уснуть под жгучими лучами июньского солнца, но вместо этого ощущаем ледяные осколки северного дождя. Бежать нам некуда, но мы бежим.
Ледяной душ позволяет немного прийти в себя. Мы спускаемся в метро и стараемся отоспаться в колесящих по подземным тоннелям поездам.
Незаметно наступает вечер.Мы бессмысленно скитаемся по уже безлюдным улочкам. Выходим к автомобильному кинотеатру, где смотрим фильм без звука и выкуриваем промокшие сигареты. Забираемся на несколько пришвартованных кораблей-кафе.
Своим ночлегом выбираем случайно встреченный парк. Он огражден решеткой и закрыт на ночь. По всей территории разбросаны причудливые инсталляции из различных биоматериалов. Мы перебираемся через забор с острыми наконечниками и уходим вглубь.
Заметив деревянную ротонду, мы решаем остановиться в ней, где поочередно засыпаем. Седьмой день
Я ощущаю приближение утра и принимаюсь наблюдать за тем, как понемногу редеет и светлеет мрак, выступает из ночной темноты парк, как обозначаются и сбрасывают покровы сумрака кусты и деревья, скамейки, как за невысоким забором набухает тусклый рассвет и радостно разгорается заря.
На моем измятом усталость лице расстилается улыбка. С этой минуты я начинаю терять ход времени. Вообще-то уже все равно, сколько показывают часы, главное просто найти место, где можно хорошенько выспаться и отхватить кусок чего-нибудь съестного.
В этот день нас спасает ларек на Сенной площади. Анатолий забирается в маленькое окошечко и о чем-то шепчется с продавщицей. Мы уже пытались провернуть подобный трюк в Екатеринбурге, но безрезультатно. Благо, что здесь ситуация складывается иначе. Он достает из кармана несколько десятирублевых монет и отдает их продавщице. Мы встревожены. Кажется, что он совершает обычную процедуру покупки. Но нет. Вместе с рукой из маленького окошечка появляется увесистый оранжевый пакет.
Его содержимое оказывается больше чем на половину черствым либо безвкусным продуктом. Но встречаются и экземпляры, которые делают этот день великолепным: парочка свежих сосисок в тесте и 3 чебурека, которые нам дали из жалости.
Оранжевый пакет спасает нас еще пару дней, которые мы также проводим, где приходится. Каждое утро и по возможности вечер мы забегаем в общагу на набережной Фонтанки, где безнаказанно посещаем пустующие душевые, ощущая себя цивилизованными людьми. Восьмой день
На меня напал невыносимый приступ задумчивости. Я иду по улице, хихикаю, ударяю кулаком чуть выше колена, жестикулирую и разговариваю то сам с собой, то словно бы и с прохожими, естественно привлекая их внимание. Я не помню, когда последний раз высыпался. В руке холодная бутылка пива, которую нам приходится делить на троих. Изредка я прикладываю её к голове, чтобы хоть как-то освежить свой мозг.
В рюкзаке осталось немного хлеба, парочка бичпакетов и сырный соус. Он не раз спасал нас, превращая собранное из остатков блюдо в деликатес.
Эту ночь нам предстоит провести в одном из оставленных петербуржцами зданий.
Его судьба вызывает у нас неподдельный интерес. Внутри покинутых комнат остались важные документы: паспорта, полисы, права. Здание выглядит так, словно его бросили в спешке и больше никогда не возвращались. Где-то на столах стоят кружки, ждущие закипающего на плите чайника. Мы не раз встречаем остатки пищи. Некоторые комнаты видимо засквотированны, о чем нам говорят чистые простыни и одеяла на кроватях. Редкие помещения сохранили свой былой вид, лишь покрывшись слоем пыли. Мы находим оптимальный для себя вариант и на ночь остаемся там.
За долгое время у меня получается выспаться. Девятый день
С утра Анатолий получает сообщение с номером телефоном. Друзья из Екатеринбурга нашли место, где нас могут приютить.
Мы звоним по указанному номеру. С той стороны телефонной трубки нам отвечает девушка Катя. Она рассказывает о том, что может впустить нас чуть ли не на полмесяца, запрашивая при этом всего полторы тысячи рублей.
Мы отказываемся, ссылаясь на то, что нам нужны всего 4 ночи. Обещаем за выделенное время найти кого-нибудь, кто согласится заехать. Она утвердительно угукает. В этот же вечер мы приезжаем на станцию Ленинский Проспект и идем вглубь района.
О том, как редакция The Ekb Room попала в логово цыган, алкоголиков и психически нездоровых людей – читайте в следующем материале.
