Приз жюри 70-го Каннского кинофестиваля, восторженные отзывы зарубежных критиков и прокат во всех странах мира – этих причин хватит для того, чтобы все ценители качественного российского кино побежали на премьеру нового фильма Андрея Звягинцева. Корреспондент TER отправился на разведку в числе первых и выяснил, чем способна ранить неподготовленного зрителя «Нелюбовь».
ГиперреализмСюжет о родителях на грани развода с равной частотой встречается на женских форумах, сайтах семейных психотерапевтов и в бесконечных сериалах по «России». История типична: через десяток лет после свадьбы оба нашли настоящие чувства на стороне и совсем забыли о ребёнке. Некогда счастливая жизнь превращается в постоянный стресс с перерывами на работу, закупку продуктов и секс с новым партнёром. Пресловутую «бытовуху» Звягинцев демонстрирует настолько детально и правдоподобно, что становится тошно. Запах потных тел ползёт по залу, уничижительные взгляды приковывают к креслу, а вырезанные матерные фразы без труда договариваешь самостоятельно. Потому, что при всём отвращении к героям понимаешь их. Взгляд со стороны
Сон со смартфоном в руке, двадцать селфи в день и прикованные к светящимся экранам взгляды окружающих кажутся нам обычным делом. «Нелюбовь» же предлагает посмотреть на ситуацию с позиции наблюдателя. И убедиться в том, как абсурдно наше поведение и как бесполезна информация, которую мы потребляем на завтрак, обед и ужин, слушая по радио псевдонаучные передачи о грядущем конце света и убивая воскресное настроение передачей «Вести недели» с Киселёвым. Депрессивный видеоряд
В предыдущем фильме Звягинцева, «Левиафане», чувство безысходности накатывало на зрителя с той же силой, с какой волны Баренцева моря бьются о суровые северные скалы. Но если в небе над маленьким мурманским селом солнце всё же иногда появлялось, то отдалённый район беспокойной Москвы в «Нелюбви» погружён в вечный серый сон. Статичные панорамы заснеженного чёрно-белого парка и хищные зубы типовых многоэтажек вводят в состояние отрешённости, параллельно напоминая о том, что счастье для главных героев – в других квартирах и с другими людьми. А здесь – дождь за окном, который кончается только тогда, когда начинается снег. Минималистичный саундтрек
Перфекционизм в работе над фильмом виден и в звуковом сопровождении. Композитор Евгений Гальперин подкрепляет минорный тон картины напряжёнными диалогами нервных струнных с непреклонным фортепиано. В другие моменты зал заполняет нарастающий неприятный звук, напоминающий вой включенных по тревоге сирен. Но Звягинцев не так прямолинеен. Он снижает градус напряжённости, позволяя оператору Михаилу Кричману загипнотизировать аудиторию очередным наводящим тоску пейзажем, чтобы затем поразить едва успокоившегося зрителя кратким эпизодом-ударом в открывшуюся болевую точку. Доли секунды для этого режиссёру вполне достаточно. Обманчивый финал
На первый взгляд концовка фильма кажется незавершённой. Она будто бы приглашает нас достроить в собственной голове цепочку событий, которые изменят судьбу героев, заставят их одуматься и опомниться. Но ждать окончания титров с надеждой на то, что Звягинцев помилует чересчур чувствительные сердца, бесполезно. В безжалостных российских реалиях у сюжета картины может быть только один финал. Финал, который делает очевидным что, что упускают из виду сторонники движения «пролайф» и некоторые деятели РПЦ, призывающие ввести запрет на прерывание нежелательной беременности и ратующие за отмену бэби-боксов. Впрочем, нам всем стоит задуматься над концовкой, безжалостно выводящей белым по чёрному: лучше аборт, чем нелюбовь. Текст: Анна Мельникова
