В рамках нашего разговора о местной музыкальной тусовке TER запускает новую рубрику «Группа недели», в которой будет знакомить своих читателей с молодыми представителями уральской сцены. На связи — уже ставшие нашими постоянными колумнистами — музыкальный коллекционер Илья Бабин и его проект Husky Tunes.
Сегодня они привели к нам в гости лидера коллектива AUTUMNATION Дэна Бердникова. Autumnation: началоAutumnation — современный классический ансамбль, а я его основатель и композитор. Наш жанр можно определить как «classical crossover» — экспериментальный синтез классических инструментов с другими, совсем не классическими направлениями. В нашем случае это электроника.
Изначально команда носила гордое имя «Dan Berdnikov Band»: я писал авторские треки под собственным именем, за пять минут объяснял парням партии, и они их играли. В сентябре прошлого года к нам присоединились альт и виолончель.
И тут я понял, что всё, чем мы занимались до этого, — это детский сад, младшая группа. В новом составе мы вышли на совершенно новый уровень, появилась эстетика звучания. Ну и вполне резонно было сменить название на что-то более благозвучное. Нам пришло в голову слово Autumnation — из суммы «autumn» и «nation».
О преобразовании неоклассикиОбраз современного слушателя — это подросток, который обнаружил вход в многоэтажную библиотеку, только там вместо книг — коробки с виниловыми пластинками. Он переслушает все до единой, пока не найдёт ту, что заставит его сказать: «Да, это моё». Я пишу музыку в надежде, что этот подросток сможет отождествить себя с ней.
И, если повезёт, вдохновится на поступок, придёт к какой-то гениальной идее.Говорят, что «обычных неоклассиков» скучновато слушать, но не стоит обобщать. В Москве и Питере они собирают очень приличные залы. Если говорить о нас, то мы хотим показать, во что неоклассику можно преобразовать, если поработать руками и головой.
Я как композитор всегда стараюсь относиться к музыке как к кинематографу: чтобы каждая композиция могла стать саундтреком если не к кассовой мелодраме, то хотя бы к эпизоду из жизни конкретного слушателя.
О жизни в ЕкатеринбургеВ Екатеринбурге быть композитором прикольно. Мне кажется, если ты живёшь в этом городе и не пишешь музыку, стихи, картины или хотя бы не занимаешься фотографией, — ты зря тут живёшь. Аудитория, как правило, находит нас сама. Происходит это обычно на концертах. В планах — продолжить штурмовать музыкальные площадки и летом заняться написанием нового материала.
Уезжать не планирую: пока что незачем, да и возможности такой нет. Разумеется, съездить на время в Европу — моя давняя мечта, и вообще путешествия очень вдохновляют, но покидать страну насовсем в обозримом будущем не хочу. Я не представляю, как я смогу жить и работать без всех связей, что у меня есть в Екб.
О вдохновенииВдохновляемся разным. Олафюра Арналдса очень любим, он сейчас почти мэйнстрим в жанре. Его техно-проект Kiasmos — вообще ценнейшее для меня открытие в электронике за последнее время. Вообще я стараюсь не ограничиваться одной лишь неоклассикой, постоянно расширяя кругозор. Есть такой французский саунд-дизайнер Ocoeur, у него потрясающие эксперименты с холодными, «стеклянными» текстурами, драм-машиной и струнным квартетом: когда его слушаешь, понимаешь, что даже эмбиент может «качать». Из недавно вышедшего меня зацепил альбом Fjordwalker — просто улетел с него. Очень рад, что в Екатеринбурге пишется такая музыка.
Мне кажется, если ты живёшь в Екатеринбурге и не пишешь музыку, стихи, картины или хотя бы не занимаешься фотографией, — ты в этом городе зря.
Лучшая на свете группа? Scissor Sisters. Моя жизнь была бы серой и скучной без их песен.
О дальнейшем развитии
У нас были идеи сделать что-то вместе с Игорем Котовым, просто в качестве коллаборации двух артистов. Но, как это часто бывает у талантливых музыкантов, мы оба ленимся начать. Думаю, рано или поздно мы представим плод наших совместных трудов.
Если говорить об Autumnation, я бы хотел поработать не с вокалом, а именно с записанной человеческой речью. У того же Арналдса, например, есть композиция с длинным исландским названием, на которой речь ребёнка звучит как речь робота под трагичный аккомпанемент струнных. Но когда ты вслушиваешься в то, что он говорит, у тебя невольно наворачиваются слезы, потому что ребёнок говорит о смерти. Вот такие сильные ходы в музыке и разоблачают слушателя по-настоящему, срывают с него все маски и погружают в простые человеческие эмоции.
Из недавно вышедшего меня зацепил альбом Fjordwalker — просто улетел с него. Очень рад, что в Екатеринбурге пишется такая музыка.
О фишкахНа сольных концертах у меня есть фишка с финальной импровизацией на заданную тему. Я прошу слушателей назвать любое слово, обозначающее чувство или страсть.
Первое выкрикнутое слово становится темой для импровизации. Хорошо, если человек назвал «счастье» или «любовь», но на одном из концертов мне пришлось импровизировать на тему голода. Вот это был авангард, конечно.
