На прошедшей неделе в Санкт-Петербурге завершился XVII международный фестиваль современного танца Open Look, собравший хореографов со всей планеты. Мало кто помнит, что некогда именно Екатеринбург был негласной столицей современного танца, собирая в городе любителей нестандартно двигаться. Возродить эту традицию стараются в Minoga dance company — школе современного танца и труппе непрофессиональных танцовщиков под руководством опытного хореографа, неоднократно выходившего на большую сцену.
В понедельник ребята запустили новый проект — творческий лагерь для взрослых людей, интересующихся современными видами искусства CONTEMPORARY ARTS CAMP, где вдали от городской суеты будут учить всех желающих танцевать, двигаться, проявлять актерские навыки и знакомить с танцевально-психологическими практиками. В августе труппа начнет новый театральный сезон с цикла открытых уроков по контемпорари дэнс для новичков на необычной площадке города, после чего планируют посетить один из самых известных фестивалей современного танца в Берлине. Лидер проекта Илья Манылов и продюсер Александра Рахманова рассказали TER о жизни современного танца в уральской столице и о том, как устроен творческий процесс в Minoga dance. О чем речь
Minoga dance company задумывалась как труппа людей из разных профессий, которые хотят танцевать. Потому что «непрофессиональный танцор» – это немного некорректная формулировка, на эту тему мы дискутировали уже не раз. Мы собираем тех людей, которые близки мне по духу и со временем танцовщики находят единомышленников внутри труппы.
Для некоторых хореографов интереснее работать с состоявшимися танцорами, а мне нравится работать с «нетанцорами». В моей труппе есть дизайнеры, журналисты, учителя русского языка и литературы, менеджеры.
Все они — творческие личности, которые ищут себя – с такими людьми мы и находим общий язык.Ольга Пона (руководитель Челябинского театра современного танца, — прим. ред) однажды сказала мне: «Да и не учи их танцевать. Профессионалов много, а у вас своя история. То, что происходит у тебя сейчас — настоящее». После этих слов мы решили, что все правильно и пошли своим путем. Александра Рахманова, продюсер проекта
Илья много лет «варился» в танцевальной среде города, работая в профессиональной труппе современного танца. Мы познакомились на первом проекте нашей труппы Minoga dance company, в который я попала случайно – получив необычное приглашение от приятеля ВКонтакте.
В то время для меня был остро-актуален вопрос открытия себя и поиска новых творческих горизонтов. Мой бизнес, связанный с нестандартной одеждой и дизайнерским рынком, на тот момент уже не приносил удовлетворения и был не так интересен, как на стадии зарождения. А я влюбилась в новое дело. За три года в новой профессии моя жизнь существенно изменилась: она прекрасна и удивительна. Сейчас все силы брошены на популяризацию нашего проекта и современного танца в частности: с одной стороны, это формирование сильной необычной труппы, с другой — создание школы контемпорари дэнс в Екатеринбурге.
Всегда интересно слушать личные истории ребят, которые приходят к нам в коллектив. Они все с собственными отступлениями, но во всех был поиск и потребность в чем-то невысказанном. Так они открыли для себя танец, который им помог, помогает по сей день. Когда слышишь такие истории от людей, с которыми работаешь каждый день, ты начинаешь верить и ценить.
Можно прийти в любую школу танцев и просто выплеснуть накопившееся. Отличие Minoga dance company в том, что это история скорее про голову. Я не хочу сказать, что мы все ненормальные, но все же какое-то отступление от нормы в этом контексте уместно. Как это работает
На момент создания постановки в ней может быть сокрыто два смысла: то, что хочу видеть я, и то, во что моя затея преобразуется у танцовщиков. Я не против, когда мой смысл у ребят перерастёт в свою историю, пускай даже очень личную.
C главным героем постановки «Ворожба» Эшем мы работали так: я много наговаривал ему о замысле и о том, что думаю о его герое. После чего попросил станцевать про себя, спросив: «а какую историю видишь именно ты». И это получилось круто.
Когда на следующей репетиции он станцевал вчерашнюю историю, я сказал: «выключись и станцуй что-то по-новому». Собрав несколько таких историй воедино получился нужный образ, который в итоге зрители увидели на сцене.
С Эшем мы работали вдвоем, с труппой же проходили отдельные репетиции. Когда я вижу, что кто-то из ребят выключается, то переключаюсь на этого человека и работаю конкретно с ним. По началу я ничего не рассказывал о замысле спектакля труппе, мы пробовали какие-то наброски, этюды, часть из которых не вошла в спектакль, а другая сильно изменилась. Когда первая постановочная сессия была окончена, я начал складывать материал, отбирая нужное и близкое по настроению.
Как участник труппы, могу сказать, что Илья всегда наглядно иллюстрирует свою идею. Он мало объясняет, но всегда проводит параллели с какими-нибудь литературными персонажами или использует дополнительные материалы: «почитайте это», «посмотрите такой фильм» или «вспомните картину». Приводя в пример конкретные вещи, он нередко сопровождает художественный замысел стихами. Иногда своими. Александра Рахманова, продюсер проекта Работая над Ворожбой, Эшу, и только ему, я поручил посмотреть фильм из начала 2000х «Книга жизни», где по сценарию Сатана, Иисус и Мария Магдалена спускаются на Землю в современных образах: Сатана — алкаш, Иисус – обычный менеджер, Магдалена — проститутка. И они весь фильм охотятся за ноутбуком – книгой жизни. Такой классический фильм про миллениум. Там есть сцена, где дьявол убегая от погони по переулку, останавливается у стойки с микрофоном и читает пронзительный монолог. Мне показалось этот эпизод схож с одной из сцен спектакля. Думаю, Эшу просмотр этого фильма тоже что-то дал.
На постановку спектакля «Coconut Choice» я пришел с книжкой Линор Горалик и читал рассказы вслух. Там был рассказ про то, как она завела кошку, отчего от нее сбежал хомячок и как она чувствовала вину. Спустя некоторое время, она случайно встретила хомяка в парке, он плохо выглядел и зарабатывал на жизнь, фотографируясь с прохожими. В таких историях нет конкретики, они просто задают нужное настроение, позволяя эмоционально пережить что-то и настроиться на постановку. Здесь и рождается третий смысл — зрительский. Когда я разговариваю с гостями после спектакля, у некоторых ощущения полностью совпадают с моими, но бывает и так, что люди рассказывают мне совсем другие вещи, это всегда очень интересно слушать, что родилось у зрителя: ассоциации, воспоминания, мысли, идеи и это по-своему прекрасно.
Почему трансформируется
В большей или меньшей степени спектакль современного танца отличается от показа к показу. Это зависит как от места (сценическая постановка и несценический показ — очень разные вещи), так и от моих текущих желаний. Я могу прийти на репетицию и сказать: мне эта сцена совсем не нравится. И все переставить. Спектакль – это открытое пространство и историю всегда можно переделать. У меня, можно сказать, всегда есть потребность её переделывать. И что сегодня
Современный танец – это не то, что сейчас популярно на ТНТ. Это более авторская история, у каждого хореографа свое движение, свой мотив, своя песня. Можно сказать, что современный танец – это то, как видит конкретный художник. Авторская техника, которая передает взгляды постановщика на жизнь и хореографию в целом.
Это как инди-музыка. Группа творческих людей, не ограниченных контрактом с продюсером и другими обязательствами. Сейчас Саша видит своей основной задачей рассказать, как можно большему количеству людей, которые мыслят шире, о существовании такого явления как современный танец. Про то, что это способ все изменить, про то, что можно стать счастливым, и про то, что никогда не поздно. Ну и о нашем существовании, конечно. Хочется сформировать круг людей, думающих и двигающихся в одном направлении и порыве, это ли не мечта? Очень возможно, что кто-то из таких людей останется рядом надолго, и мы вместе станем мощной художественной силой.
Екатеринбург действительно изо всех сил старается вернуть себе звание столицы современного танца, но на стуле в качестве декораций и на костюмах из секонд-хенда далеко не уедешь. Хочется создавать качественные проекты мирового уровня и жаль, что часть идей умирает еще на этапе рождения из-за неимения собственной площадки и места для показа работ, а так же в условиях отсутствия поддержки со стороны государства или независимых поклонников искусства.
Можно негативно относиться к фразе «как в Европе», но часто на такой продукт, действительно, просто приятно смотреть. Сейчас мы активно общаемся с рядом хореографов и преформеров из разных стран, планируем совместные проекты, получаем слова поддержки и одобрения. Интересно, конечно, что с одной стороны, мы делаем одно творческое дело, но уровень наших технических возможностей несравним и порождает огромную пропасть.
Еще вчера люди не из комьюнити не понимали разницу между контемпорари дэнс и «дрыгаешься, как хочешь». Сейчас с этим становится проще, темой современного танца проникаются все больше людей, начиная разбираться что к чему. Возвращаясь к нашему опыту участия в уральской биеннале. Мы делали коллаборацию с китайским художником. На открытии основной площадки в гостинице Исеть мы частично оживляли нашу работу. Работа представляла из себя переосмысление классического произведения Гамлета в постмодерновой интерпретации немецкого драматурга.
Европейские эксперты, приехавшие на выставку, были «в теме» и искренне восхищены результатом нашей работы. Одна женщина дрожащими руками вручила мне визитку Лондонской академии изящных искусств и загадочно сказала: «Пишите». А русские випы, к примеру, в ужасе разбегались в разные стороны от такого от искусства со словами «что это».
Сегодня наш зритель часто не совсем готов к восприятию современного искусства и современного танца в частности. Непонятно, захочет ли он когда-нибудь пустить такое искусство в свою жизнь. Другими словами, сколько еще «Ворожбы» надо ему показать, чтобы он настроился на нужную волну.
Мы не жалуемся, мы просто хотим, чтобы это жило, дышало и работало
